В окно так привычно и тихонько постукивал дождь. Первые редкие крупные капли падали из пустоты ночного неба. Скоро гроза. Где-то за деревней появлялись всполохи молний, и тут же таяли в темноте. Грома слышно еще не было, только какое-то негромкое ворчание, словно цепная собака сидит в конуре и предупреждает: близко лучше не подходи.
В окно раздался настойчивый стук. "Кого еще черти принесли?" - подумала Лидка. Целый вечер отцу не давали покоя; то один приятель зайдет, то другой заглянет, как бы случайно. Когда у отца было чем угостить, он не обижал никого. "С соседями ссориться не надо", - говорил он, наливая очередному гостю стаканчик. "Какой он тебе сосед", - ворчала мать. - "Как его из соседней-то деревни сюда занесло..." Но отец уже не слушал. Угощал гостя, а заодно и сам угощался.
Лидка ненавидела эти вечера. Крики, пьяные разговоры, брань. Они с матерью с трудом выпроводили последнего гостя и Лидка с облегчением вздохнула - на сегодня все. И вдруг - стук. Отец глянул в окно, потянул с вешалки пиджак и вышел на улицу. Минуты три его не было, а потом он вернулся один и негромко позвал Лидку.
- Лидк, это к тебе. Сашка тут пришел.
Лидка удивленно раскрыла глаза.
- Сашка?
- Ты выйдешь или как?
- Конечно, поговорю, раз пришел.
- Только он маленько того, выпивши.
- Ну, не без этого, - вздохнула она, накидывая на халатик куртку.
- Тапки переобуй, грязь на дворе, - вслед ей крикнула мать, но Лидка уже выскочила за дверь. Осторожно ступая по сухому, она обогнула дом и подошла к калитке.
Сашка стоял на скамейке и заглядывал в окно.
- Саша?! - почти шепотом сказала она.
Он обернулся, чуть пошатнулся и спрыгнул на землю. В темноте лица почти не было видно, но улыбку она разглядела.
- Привет, Лида.
- Привет! Откуда ты узнал, что я приехала? Я же вернулась только вчера.
- Узнал вот, - усмехнулся он. И тут же ругнулся.
- Ты чего? - удивилась она.
- Да развели тут собак. Эта ваша собака... Я ей шею сверну...
- Это не наша собака. Наша во дворе.
- А! Какая разница... Черт!
- В чем дело-то?
- Да вот, куртку порвал.
- Где?
- Да вот же, видишь, кнопку оторвал. Теперь все кнопки заново нужно ставить.
- Ну, это ничего, для тебя это - раз плюнуть.
- Для меня-то? Конечно. Десять минут. - Он чуть подумал. - Ну не десять - час.
Он повернулся к окну и осмотрел рукав.
- Иди сюда. Тут посветлее. Видишь какие? - он показал отлетевшую кнопку. - Сам ставил. Американские достал.
Он помолчал. - Ну беда. Ну все, - повторил он, - не жить твоей собаке.
- Да не при чем она, - защищала свою шавочку Лидка, хотя знала, что ничего он не сделает. - Это соседская тебя облаяла. Да к тому же она еще щенок. На всех брешет: свои, чужие...
Он с улыбкой смотрел на нее. - Ты-то как живешь?
- Как все. Нормально.
Она повернулась и не торопясь направилась в сад. До сада нужно было пройти всего лишь пять шагов, потом повернуть по тропинке направо. Еще несколько шагов. Здесь, под старой яблоней стояла скамейка. Немного подгнившая, но еще крепкая. Она была еще сухая. Листья над головой раскинулись огромным зонтом, прикрывая от дождя.
Сашка первый уселся на скамейку. Потянул ее за край куртки: "Садись".
Она присела. Отодвинулась от него, чтобы не касаться его плеча. Как же давно они сидели так последний раз! Казалось даже, что этого никогда и не было. Может быть, она все это только придумала? Эту их сумасшедшую любовь. Их встречи, которые иногда затягивались до утра. Да нет, ничего она не придумала. Разве можно забыть, как они шли рядышком, обнявшись, под крики первых петухов, по мокрой от росы траве? И как он вдруг подхватил ее на руки. "Зачем, не надо. Я сама" - попробовала было она вырваться. - "Подожди, тут сыро". Он донес ее до асфальтированной дороги и осторожно поставил. Но не отпустил. А повернул к себе, заглянул ей в глаза и спросил: "Ты меня там, в своем техникуме, не забудешь? Вернешься ко мне?"
Вот она и вернулась. Было слышно, как остервенело пищат комары, кружась вокруг них. Лидка торопливо хлопнула себя по коленке: "Вот гад, чуть не укусил". И почувствовала, что Сашка пододвинулся ближе. Она отодвинулась. Он опять пересел поближе к ней. Она улыбнулась про себя его нетерпеливости, но со скамейки вскочила.
- Тебе что, места мало. Ладно, я могу и постоять.
Сашка ухватил ее за рукав куртки и потянул к себе. Она вывернулась, выскользнув из куртки, оставшись в коротеньком халатике без рукавов.
- Сашка, перестань.
Он оглядел ее фигурку и протянул ей куртку, - "Ну, чего ты? Не жарко ведь". Она снова накинула ее.
- Ну садись, не буду больше.
Она села. Закуталась поплотнее в куртку. О чем с ним говорить? Она так ждала этой встречи, столько раз представляла, как бросится к нему навстречу, будет расспрашивать, рассказывать о себе...
- Лид, что с тобой?
- Ничего, все в порядке.
- Так чего ж ты? Я ж соскучился, - и он осторожно положил руку на ее плечо.
На этот раз она даже не пошевелилась. Сашка пододвинулся к ней, заглянул ей в лицо. Лидка быстро оглянулась на светящиеся окна дома.
- Да не бойся ты. Знаешь же, из избы в такую темень ничего не видать.
- Нет, подожди, - торопливо зашептала она, отстраняясь от его лица. - Я сейчас приду. Только переоденусь вот. Ты подожди меня за калиткой. Я быстро.
Сердце колотилось как сумасшедшее. Сашка. Сашка! Она не спеша вошла в дом, юркнула в свою комнатку. Свет включать не стала. Сашка не постесняется и в окно заглянуть, если ждать надоест. Быстро скинула халатик, открыла шкаф и вытащила джинсы и новую майку - нежно-сиреневую, без рукавов, скорее открывающую, чем закрывающую тело. Накинула куртку, схватила зонтик.
Пряча счастливые глаза от матери, она только сказала: "Я прогуляться пойду. Не долго", - и выскочила на улицу.
Лидка обошла дом, потянула на себя калитку и шагнула в непроглядную тьму, которая окутала ее с ног до головы, не позволяя увидеть даже вытянутой руки. И она ойкнула от неожиданности, когда, сделав два шага вперед, наткнулась на чьи-то руки. Сашка взял ее за ладошку и повел вдоль забора на улицу, к свету фонаря. Забор кончился. Здесь вдоль дороги забор окружали заросли сирени и вишни. Да шатром раскинулась старая береза. Было слышно, как дождь все сильнее барабанил по соседской крыше.
Лидка раскрыла зонтик и потянула Сашку под деревья. Зонтик у нее был китайский, небольшой. Чтобы не промокнуть, нужно было встать совсем рядом. Сашка распахнул на ней куртку и потянул ее к себе. И она - будь что будет - отдалась во власть его рук. Совсем рядом почувствовала его дыхание. Где-то в груди пробежал легкий холодок, словно волна нахлынула и отступила. И ее губы, уже ждущие и нетерпеливые, ощутили сначала зов, а потом неторопливый натиск его губ. Закрыв глаза, Лидка нежилась под его поцелуями, подставляя лицо, шею, губы.
Сколько это продолжалось - она не знала. Она очнулась от тишины. Дождь перестал. Опять откуда-то появились комары и от них уже приходилось отбиваться чуть ли не двумя руками.
- Саш, это как будто сон.
Она опять разглядела в темноте его улыбку.
- Ну, пойдем, что ли? - спросил он, потянув ее за руку.
Вышли на дорогу. Никого.
- Ну и куда пойдем? - поглядел на нее Сашка.
Какая ей разница - куда идти. Лишь бы вместе.
- Пойдем туда, - кивнула она в ту сторону, где было меньше фонарей.
Они обнялись и медленно пошли. Его рука обнимала ее за плечи и время от времени он прижимал ее к себе.
Как будто и не было никакой разлуки. Она все очень хорошо помнила. Разве можно забыть?! Как они с подругой гуляли поздним вечером по этой же дороге. Как к ним подошел парень, которого она раньше видела и заговорил с Веркой. Она с ним не так давно познакомилась.
- Лид, это Валерка, - зашептала ей на ухо Верка. - Помнишь, тот самый, который меня после танцев до дома провожал.
Они немного прошлись втроем, как вдруг из темноты вынырнула фигура на велосипеде. Парень поздоровался. Валерка ему что-то шепнул и обратился к Лидке:
- Это мой друг. Может прокатишься с ним?
Лидка заколебалась. Она бы не поехала ни за что - ночью, с совершенно незнакомым ей человеком - если бы не поняла, что сейчас мешает Верке. Фонарь был чуть впереди и поэтому парня она совершенно не разглядела. Сколько ему лет? Высокий или с нее ростом?
- Только не урони меня, - сказала она в шутку, садясь на велосипед. А он воспринял это всерьез и неожиданно осторожно поддержал ее, когда она поудобнее устраивалась на раме. И они покатили по безлюдной улице. От фонаря до фонаря. От одного островка света к другому. С непривычки было неудобно сидеть боком на раме велосипеда. Деревня как будто вымерла. Никого. И немного жутко было ехать среди этой тишины. Только колеса шуршат да собаки спросонья погавкивают. То ли разговаривают друг с другом, то ли предупреждают, что дом под их охраной, то ли просто так, для собственного удовольствия. Доехали до конца деревни, до луга, повернули обратно. С луга потянуло сыростью и холодом. Влажный туман, как пушистое одеяло, стелился по земле.
- Что-то я тебя раньше не видел, - услышала она его голос.
- И я тебя не видела. Ты где живешь?
Оказалось, что жил он не так уж и далеко. И непонятно было, как они раньше нигде не сталкивались. Парня звали Сашка. Они доехали до другого конца деревни и Сашка остановился у лавки под фонарем.
- Посидим? А то я с непривычки устал педали крутить.
- И часто ты по ночам катаешься? - рассмеялась она. Он внимательно посмотрел ей в лицо.
- Да нет. Вот сегодня только угораздило.
Только теперь она, наконец, смогла рассмотреть его. Высокий. Почти на голову выше нее. Волосы светлые, модная стрижка. Одна прядка почему то короче. Лицо открытое и улыбчивое.
Они сели на лавочку. Она немного рассказала о себе. Рассказывать то особенно и нечего было. Окончила школу, не поступила, попробует на следующий год.
- А ты, Саш? Работаешь, учишься?
Оказалось, что Сашка уже отслужил и теперь работал в депо на сварке.
- Вот видишь, - показал он ей короткую прядку волос. - Чуть без глаз не остался. И без волос. Обошлось.
Ей казалось, что они знакомы уже сто лет. И что она все о нем уже знает.
Из темноты послышались торопливые шаги и в свет фонаря вынырнула Верка.
- Куда ты запропала? - затараторила она, напустившись на Лидку. - Мать тебя уже у ворот ждет. Меня спрашивала, а я сама не знаю куда ты запропастилась. Я уж и в тот конец деревни сбегала и к магазину. Нет тебя.
Лидка взглянула на часы и ахнула. Второй час ночи! А она и не заметила этих двух часов. Они поднялись со скамейки. Лидка повернулась к Сашке.
- Ну что ж, пока.
Вот сейчас они разбегутся и все. И, наверно, больше не встретятся. А может быть и столкнутся еще где-нибудь когда-нибудь. Кто знает.
А он неожиданно, прощаясь, как то смутился и полувопросительно уточнил:
- До завтра?
- До завтра, - ответила Лидка и улыбнулась. Значит, запал.
С этого все и началось. Их прогулки по вечерам далеко за деревню. Он рассказывал ей о себе, о своих приятелях, о службе в армии, с которой вернулся в прошлом году. Хотя больше всего ей запомнилось звездное небо у них над головами, да теплая ладонь, за которую она держалась. Иногда вчетвером - с Веркой и Валеркой - они ходили ночью на речку жечь костер. С дровами проблем не было - недалеко была рухнувшая старая дойка, с которой они таскали доски. Костер разжигали недалеко от реки. Лидка любила следить за пламенем. Сначала как будто задыхается в дыму, потом язычки выбиваются все чаще и уже не гаснут, а рвутся все выше и выше. А у огня становится все жарче. И нужно уже отодвигаться, чтобы не опалило лицо и руки. Сашке нравилось, не жалея, подкидывать деревяшки, почти заваливая разгорающийся костер. И опять все заволакивало дымом, а потом огонь с гудением вырывался наружу и было светло, как днем.
Они сидели по парам. Сашка не решался тогда еще обнимать ее при всех и они просто сидели рядышком. А Верка все поддразнивала их: "Ну что, все на пионерском расстоянии друг от друга держитесь?" Сама-то она с ребятами не робела. И спокойно могла устроиться у Валерки на коленях и так просидеть весь вечер. Любопытная Верка все выпытывала у Лидки - было уже у них что-то или нет. А Лидка ничего не отвечала. Пусть думает что хочет. На самом-то деле еще ничего не было. "Ничего" - это значит они еще даже не целовались. Когда они оставались вдвоем, Сашка становился непривычно тихим. И Лидке уже самой было интересно - когда же, наконец...
Однажды они с Веркой под вечер сидели на лавочке и щелкали семечки. Вдруг из переулка вынырнули Валерка и Сашка. Сели с девчонками. Поболтали, посмеялись. Потом Сашка встал - вроде бы размяться. Потянулся, потоптался на месте. Потом кивнул Лидке: "Пойдем, пройдемся, не будем мешать". Она удивилась - никому они не мешали, но ничего не сказала. Можно и прогуляться. Они пошли рядом по узенькой неровной тропинке. Дошли до ближайшей скамейки. Верку и Валерку было видно - они сидели как раз под фонарем. А эта скамейка затерялась под деревьями. Они сели. Сашка стал рассказывать что-то о работе, о себе. Лидка как бы слушала и не слышала, она больше прислушивалась к звуку голоса, к интонации, чем к словам. Какое-то предчувствие, что ли, подсказывало ей, что сегодня будет все не так, как всегда. Когда она глянула в сторону соседней скамейки - Верки с ее кавалером там уже не было. Украдкой взглянула на часы и глазам не поверила - время подходило уже к двенадцати. Она и не заметила, как время пролетело. Улица давно уже опустела, только собаки по-ночному перебрехивались кое-где. Сашка замолчал и подвинулся к ней поближе. Она вся замерла, не смея, да и не имея сил пошевелиться. Сейчас... Он обнял ее одной рукой. Она уже ни на что не обращала внимание. Были только они вдвоем, да эта скамейка. И еще страх, что она сделает что-то не так. Это же должно быть что-то особенное - поцелуй в губы. Она закрыла глаза. И, наконец, почувствовала его губы. Теплые и, господи, какие нежные. Неужели губы на ощупь такие нежные? А она и не знала. Она вспомнила прочитанные книги. Губы должны быть приоткрыты. Так она и сделала. Хотя особо ей ничего и не пришлось делать. Все делал он. И как же это оказалось здорово - целоваться! Он обнял ее, нащупал на спине полоску бюстгальтера, ловко расстегнул ее. Наверно, не первый раз он это делает, пронеслось у нее в голове. Но это сейчас было не важно. Самое главное то, что сейчас происходит с ней. Он осторожно приподнял ее одежки и дотронулся до груди. Наклонился, дотянулся губами до напряженно сжавшихся грудок. Лидка ощущала себя в каком-то другом измерении. Как будто смотришь на себя, на все происходящее со стороны. Так бывает, когда нависает какая-то опасность или когда что-то очень сильно переживаешь, как сейчас. Голова кружилась, как от шампанского...
Весной их прогулки заканчивались только под утро, когда начинали горланить петухи и окружающая темнота становилась серой и прозрачной. Мать ругалась на Лидку, но ничего не могла поделать.

... Они обнялись и пошли по пустынной улице. Кое где с деревьев глухо падали капли. На крыши, на скамейки, на землю. Так здорово было идти вдвоем и говорить ни о чем. Или не говорить, но понимать друг друга без слов.

ПРОДОЛЖЕНИЕ